Все грани туризма

 Конец сентября на уральской речке Чусовой – пора красно-жёлтых лесов, солнечных хрустких утренников жарких полдней и зябких вечеров. В это время невысокие рыжие хребты то плавают в солнечном мареве, то вдруг исчезают в сизых грозовых тучах. Чусовая к осени мелеет, становится голубой  и прозрачной; желтеет осока по берегам её плёсов, а сентябрьская тишина завладевает даже слабеющими перекатами и порожками. Пусто у реки.

            …Они вышли на берег Чусовой рано утром и притихли, поражённые её сентябрьской синевой, золотом лесов по берегам, необъятной, грустной тишиной. Они молча сбросили с плеч рюкзаки и байдарочные пакеты, присели на тёмный ствол поваленного дерева и долго смотрели на дальние хребты, на туманный диск солнца, медленно и величаво появившийся из-за горизонта.

            — Ой, ребята, кажется, это будет самый прекрасный наш поход! – тряхнув рыжими волосами, сказала девушка, и, словно разбуженные её голосом, все задвигались, засуетились, принялись собирать байдарки, перекладывать вещи, разводить костёр.

            Их было пятеро, не сказать, чтобы туристских корифеев, но имевших за плечами по нескольку достаточно сложных походов байдарочников. По старой традиции они звали друг друга по постоянным походным  «должностям» — Командир, Завхоз, Кок, Техник и Доктор. Каждый знал и без лишних слов делал своё дело, и поэтому через каких-нибудь полчаса байдарки были спущены в холодные воды Чусовой и загружены снаряжением.

            Трудно передать словами то чувство осеннего покоя, светлой грусти и восхищения красотой природы, которое возникает,  когда река несёт тебя мимо притихшей деревеньки, мимо одинокого рыбака, нахохлившегося над парой удочек, когда взглянув в воду, можно увидеть, словно сквозь стекло, песчаное или каменистое дно, бурые водоросли и сонную рыбину у чёрной коряжины, когда воздух чист и целебен, а солнце нежно ласкает обветренное лицо.

            Они плыли то в полной тишине, то под песни девушки, то под звонкий смех шутника Завхоза.  Крича и хохоча проходили несложные порожки, по вечерам жгли костры и ловили рыбу, на остановках бродили по ближним горушкам,  взбирались на огромные камни-бойцы, что высились у каждой излучины. Погода установилась прохладная, но ясная. По ночам палатка покрывалась инеем, но еловые лапы и байдарочные чехлы под днищем хорошо защищали от холода.

            Мороз ударил на четвёртый день. Утром, спуская байдарки на воду, они услышали тонкий звон ледка.

            — Как бы не порезать байдарки, — забеспокоился Техник, — клея у нас чуть-чуть…

            — Да что ты, — махнул рукой Командир, — ледок-то смехотворный…

            В тот день им было не до смеха. Шёл дождь, дул ледяной ветер. К вечеру потеплело, и вдруг пошёл снег. Эту стоянку они готовили с особой тщательностью. Лапника наложили не только под днище палатки, но и с боков. Мокрый снег шёл всю ночь. К утру похолодало, и снежинки падали уже на шершавый наст.  Полог палатки смёрзся и скрипел, как жесть. Сухой жёсткий снег повалил зарядами, и, выглянув из палатки, они увидели, как белая снежная каша на тёмной поверхности реки на глазах схватывается в лёд.

            — Вот те на, — хмуро протянул Командир, — кажется застряли.

            — Как застряли, — не поняла девушка, мы что, погоды ждать будем? Если это надолго, насовсем?

            — Не должно бы, вмешался Завхоз, — может через денёк оттает.

            — Конечно!, — поддержал его Техник, — здесь на Урале всегда так: сегодня снег, а завтра хоть загорай.

            Решили ждать.

            — Из палатки без нужды выходить не будем, — решил Командир, — намокнем, сушиться будет  негде, костёр не поможет.

            — А обед? – подал голос молчун Кок.

            — Консервы пожуём, — пробурчал командир.

            И они лежали, распевали песни, слушали весёлые истории балагура Завхоза, пили из термосов ещё тёплый вчерашний чай и жевали холодную тушёнку. Ночь наступила быстро. Во сне они чувствовали, что снег всё идёт, а в палатку тихо и неуклонно крадётся холод. К утру на брезентовых скатах осел  иней, а от дыхания поднимались облачка пара.

            Долго лежали молча. Уже когда совсем рассвело, девушка пожаловалась на холод. Кто-то из парней отдал ей свой свитер, но сам стал мёрзнуть.

            — Нужно выйти, — сказала наконец девушка, развести костёр, согреться, чай вскипятить.

            — Куда выходить, — проворчал завхоз. – Всё же замело.

            — Согреться надо, — оживился вдруг Кок. – Я тут захватил на всякий случай…  Мало ли зачем могло пригодиться…

            Покопавшись в рюкзаке, откуда-то с самого дна он достал полуторалитровую самодельную фляжку.  Все сразу поняли – спиртное. Обычно выпивка в походе не поощрялась, но на этот раз командир похвалил Кока:

            — Молодец! Догадался побольше захватить. А ты вот медик, — обернулся он к девушке, — а спирта почти не взяла.

            — А я считала, что водка никакой пользы не приносит, если замёрзнешь, даже наоборот, только во вред…

            — Бабья болтовня! – оборвал её Завхоз, — это же народное средство.

            — А как же, — поддержал его Техник, — первейшее средство от холода, простуды  и от любой заразы. Да ты просто не знаешь, была бы ты настоящим доктором, ты бы и спорить не стала.

            Кок тем временем уже разлил водку по кружкам.  Выпили, подхватили из открытой банки по куску консервов и, пережёвывая подмёрзший хлеб, удовлетворённо заулыбались. Им и вправду стало тепло. Они выпили ещё и ещё… Повеселели, разговорились, но вскоре потянуло в сон. Задремали. Палатка казалась тёплой и уютной. Они не знали, что температура воздуха незаметно падала и уже опустилась за минус десять…

            …Усилием воли девушка разлепила отяжелевшие веки с заиндевевшими ресницами. Стояла ночь. Тускло светил фонарик, подвешенный к алюминиевой стойке, в распахнутый вход летел снег, заметая ноги ребят. Она испугалась и принялась будить их, толкала, трясла за плечи, но они только мычали что-то в ответ и отталкивали её. Наконец Командир открыл глаза, сел и, сонно ухмыляясь, пробормотал:

            — Ты что, Доктор? Не суетись, спи пока…

            Она начала его упрашивать поднять ребят, развести костёр, но он отвернулся и, устраиваясь поудобней, проворчал:

            — Мисс Медицина волнуется…

            Дело было плохо. Девушка заплакала, выбралась из палатки. Едва различая во тьме предметы, она принялась собирать дрова. От ходьбы, от движений она согрелась, но вдруг почувствовала боль в ступнях. Решив, что ноги обморожены, испугалась ещё больше и принялась лихорадочно разводить костёр. Куча хвороста высилась чёрной горкой и никак не хотела разгораться. Наконец догадалась вытащить из ремонтной аптечки пузырёк с бензином, плеснула на отсыревшую бересту, на мелкие ветки. Огонь яростно полыхнул, едва не опалив ей брови, но как-то быстро сник и погас.  В отчаянье  девушка села в снег и снова заплакала.

            Почувствовав, что холод прохватывает её, она встала и полезла на гору. Огляделась и радостно вскрикнула, увидев совсем недалеко, в двух-трёх километрах огоньки деревеньки.

            Сначала идти было легко, огоньки подмигивали, лучились, словно подбадривали. Но вскоре ветер, заснеженные овраги и крутые взгорки совсем вымотали её. Она падала, вставала и снова падала, чувствовала, что вот-вот потеряет сознание и замёрзнет.

            Она плохо помнит, как добралась до крайнего дома, как бессильно царапалась в дверь, как её раздевали, растирали чем-то пахучим и терпким. Как во сне слышала возбуждённый говор людей, будто сквозь мутное стекло видела склонившиеся над ней лица.

            — Там, у скалы, в палатке ребята … замёрзнут …

            Она с усилием прошептала это несколько раз и погрузилась в чёрный, глубокий омут сна.

            …Поезд, изгибаясь вдоль невысоких уральских хребтов, набирая скорость, всё дальше уносил пассажиров от Свердловска, от речки Чусовой, от жёлтых, прозрачных лесов. Девушка и парень молчали. Против воли вспоминался путь к Чусовой. Путь, в который они отправились впятером, а возвращаются из которого только вдвоём. Они будут молчать всю дорогу. Говорить им придётся потом, дома, когда родные не вернувшихся спросят: «Почему? Из-за чего?»

«Водка в рюкзаке». Рассказ-быль. 

Автор: Александр Ломтев

Источник: журнал «Турист» 1986 г. № 12